Кто такой теодор герцль. Теодор Герцль, еврейский общественный и политический деятель: биография, книги, память

ГЕРЦЛЬ Теодор (Биньямин Зеев; Theodor Herzl ; 1860, Будапешт, - 1904, Эдлах, Австрия), основатель политического сионизма , провозвестник еврейского государства и создатель Всемирной сионистской организации .

Деятельность Герцля как основателя и вождя сионистского движения продолжалась менее десяти лет, но уже при жизни его личность стала легендарной. Он сочетал в себе черты пророка и политического лидера, мечтателя и расчетливого администратора, романтического писателя и трезвого практика, рафинированного фельетониста и упорного борца за проведение в жизнь своих идей. Герцль замечает в дневнике, что, работая над книгой «Еврейское государство», он слышал шелест таинственных крыльев, что не мешало ему разрабатывать детальный план создания и деятельности «Еврейского общества» и «Еврейской финансовой компании». Глубоко веря в правоту и осуществимость своих идеалов, он игнорировал насмешки окружающих и, несмотря на неимоверные трудности, твердо шел по намеченному пути. Само появление Герцля на политической арене произвело революционный сдвиг в национальном самосознании еврейского народа, стимулировавший, в свою очередь, обострение чувства собственного достоинства и самоуважения у каждого еврея.

Впервые в истории еврейской диаспоры Герцль создал всемирное представительство еврейского народа, придал новое содержание принадлежности еврея к своей нации, вернув, таким образом, к еврейству многие круги ассимилированных евреев. Главной целью национальной деятельности он сделал не облегчение страданий еврейского народа, а улучшение положения евреев в той или иной стране и разрешение еврейской проблемы в мировом масштабе.

Аристократизм Герцля, его спокойствие и самообладание вызывали восхищение, а порой благоговение не только у его последователей, но и у таких противников его политической концепции, как Ахад-х а-‘Ам, который после 1-го Сионистского конгресса писал, что Герцль воплотил на рубеже 19 в. и 20 в. величие пророков древнего Израиля. Еврейские массы Европы видели в нем «царственного трибуна», призванного вернуть народу величие древности. В глазах неевреев появление Герцля разрушало стереотип еврея, веками создававшийся в христианском и мусульманском мире. Поэтому властелины держав - турецкий султан, германский кайзер, вельможи и министры, папа римский принимали молодого венского журналиста как признанного представителя всего еврейского народа, несмотря на то, что у него не было и не могло быть никаких полномочий и почти никакой общественной опоры. Созданная им Всемирная сионистская организация представляла собой вначале незначительное меньшинство в еврейском народе. Одухотворенный идеей еврейского государства, Герцль силой своей логики и убежденностью сумел уверить многих, что антисемитизм является не только страшным злом для евреев, но и тяжким недугом, который не перестанет точить европейское общество до тех пор, пока у еврейского народа не будет на земле своего уголка, где он смог бы вновь творить духовные ценности и обогащать, как и в прошлом, культуру всего мира.

После его смерти В. Жаботинский писал: «И днем конца был день его расцвета, и грянул гром, и песня не допета - но за него мы песню допоем!»

Государство Израиль было провозглашено в мае 1948 г., лишь на несколько месяцев позже той даты, которую предсказал Герцль после 1-го Сионистского конгресса.

Теодор Герцль (Theodor Herzl) (1860-1904) - писатель и журналист, основатель сионизма. Уроженец Австро-Венгрии. Разработал план возрождения еврейского государства и заселения еврейским народом Палестины. По его инициативе был созван 1-й Сионистский конгресс, на котором было объявлено о создании Всемирной сионистской организации.

Теодор Герцль родился 2 мая 1860 года, в Будапеште в ассимилированной семье, соблюдающие еврейские традиции. Учился в реальной гимназии. В 1878 году поступил на юридический факультет Венского университета. В 1884 году Теодор получил степень доктора юридических наук и некоторое время проработал в судах Вены и Зальцбурга. Его мать, Жанетт Герцль, приобщала сына к немецкой культуре и языку. С детства будущий писатель имел склонность к литературе и писал стихи. Учась в гимназии, публиковал рецензии на книги и спектакли в одной из будапештских газет. Оскорбленный антисемитскими объяснениями учителя, бросил реальную гимназию.

Нация есть историческая общность людей, которую сплачивает наличие общего врага.

Герцль Теодор

В 1878 году, после смерти его девятнадцатилетней сестры от брюшного тифа семья Герцлеев переехала из Будапешта в Вену, где Теодор поступил на юридический факультет Венского университета. Недалеко от них жили великий новеллист Артур Шницлер и Густав Малер, будущий дирижер и один из наиболее выдающихся композиторов столетия.

В студенческие годы Герцль почти не интересовался еврейским вопросом (подобно Фрейду, Шницлеру и Малеру он поначалу занимал активные прогерманские позиции), однако на него тяжёлое впечатление произвела антисемитская книга немецкого философа Евгения Дюринга «О еврейском вопросе» (1881). Так же на него очень сильно повлияло избрание Карла Лугера мэром Вены. Этот харизматический антисемит вдохновил юного маляра Адольфа Гитлера, чье нищенское существование в Вене несколько лет спустя сформировало его жажду власти и ненависть к евреям (австрийский врач-психиатр и психолог, основатель психоанализа Зигмунд Фрейд признавал власть таких темных сил в подсознании человека, а его открытия привели к созданию современной психоаналитической терапии.)

В 1881 году он стал членом немецкого студенческого общества «Альбия» (Albia), но уже в 1883 покинул его в знак протеста против антисемитских высказываний его членов. В 1884 году получил степень доктора юридических наук и некоторое время проработал в судах Вены и Зальцбурга. В 1898 году, в своих автобиографических заметках им было отмечено: «Будучи евреем, я бы никогда не смог занять пост судьи. Поэтому я расстался одновременно и с Зальцбургом, и с юриспруденцией».

С 1885 года Теодор Герцль посвятил себя исключительно литературной деятельности. Он написал ряд пьес, фельетонов и философских рассказов. Некоторые его пьесы имели ошеломляющий успех на сценах австрийских театров, и некоторое время писатель считался одним из ведущих австрийских драматургов. Пьесы проходил на сценах Вены, Берлина, Праги и других театральных столиц Европы.

В 1889 году Герцль женился на Юлии Нашауэр (Julie Naschauer) (1868-1907), но семейная жизнь не сложилась, т.к. жена не понимала и не разделяла взглядов мужа. Судьба детей Герцля была трагична. Старшая дочь Паулина (1890-1930) покончила жизнь самоубийством, так же как и сын Ханс (1891-1930), который в 1906 году принял христианство, а после смерти сестры застрелился на её могиле в Бордо (Франция). Младшая дочь Маргарет (известная как Труде; 1893-1943) умерла в нацистском концлагере Терезин.

С октября 1891 по июль 1895 годов Герцль работал в Париже, корреспондентом влиятельной либеральной венской газеты «Neue Freie Presse», в которой публиковал, помимо прочего, заметки о парламентской жизни во Франции. Свои взгляды на политику Теодор опубликовал в небольшой книге «Бурбонский дворец» (здание, где находилась французская палата депутатов). В политических кругах Парижа Герцль неоднократно слышал антисемитские речи и высказывания. Его взгляды на решение еврейского вопроса постепенно менялись, что заметно уже в его пьесе «Гетто» (1894), переименованной затем в «Новое гетто».

В то время, как говорили, будущий вождь сионизма был пижоном, денди с бульвара, обожал слушать оперы Рихарда Вагнера, модно одеваться, сплетничать в кафе и фланировать по проспекту. Он был таким, каким и должен был быть джентльмен конца века, - щеголял аккуратно подстриженной бородой, пописывал модные пьески, унылую рекламу для туристов и фельетоны, наслаждался праздными радостями молодого человека в Вене мирного времени.

Мировоззрение Герцеля во взглядах и в жизни состоялся в 1894 году, под влиянием дела Дрейфуса (это совпало с прекрасным временем знаменитых людей: Тулуз-Лотрека, Клода Дебюсси, Шарля Бодлера и Сары Бернар). Раздававшиеся на парижских улицах крики «Смерть евреям!» окончательно и бесповоротно убедили его в том, что единственным решением еврейского вопроса является создание независимого еврейского государства. Поэтому в июне 1895 года Герцль обратился за поддержкой к барону Морису де Гиршу. Однако встреча не принесла результатов. В те дни Теодор начал писать дневник и делать первые наброски к книге «Еврейское государство». В своём дневнике он писал: «Идеи в душе моей гнались одна за другой. Целой человеческой жизни не хватит, чтобы все это осуществить…».

Свою программу Теодор Герцль изложил в книге «Еврейское государство. Опыт современного решения еврейского вопроса» (Der Judenstaat), которая была опубликована в Вене 14 февраля 1896 года. В том же году были опубликованы её переводы с немецкого на иврит, английский, французский, русский и румынский языки. В этой книге Герцль подчёркивал, что еврейский вопрос следует решать не эмиграцией из одной страны диаспоры в другую или ассимиляцией, а созданием независимого еврейского государства. Политическое решение еврейского вопроса, по его мнению, должно быть согласовано с великими державами. Массовое переселение евреев в еврейское государство будет проводиться в соответствии с хартией, открыто признающей их право на поселение, и международными гарантиями. Это будет организованный исход еврейских масс Европы в самостоятельное еврейское государство.

Герцль полагал, что образование подобного государства должно осуществляться по заранее продуманному плану. Еврейское государство должно быть проникнуто духом общественного прогресса (например, установление семичасового рабочего дня), свободы (каждый может исповедовать свою веру или оставаться неверующим) и равноправия (другие национальности имеют равные с евреями права). Для реализации этого плана Т. Герцль был убежден, что необходимо создать два органа - политический и экономический: «Еврейское общество» в качестве официального представительства еврейского народа и «Еврейскую компанию» для руководства финансами и конкретным строительством. Необходимые средства предполагалось получить при содействии еврейских банкиров, и только в случае их отказа должен был последовать призыв к широким еврейским массам».

Теодор Герцль в 1901 году на балконе отеля «Les Trois Rois» (Базель) во время очередного Сионистского конгресса вместе с Оскаром Мармореком и Максом Нордау организовал Всемирный сионистский конгресс (с 26 по 29 августа 1897) в Базеле и был избран президентом «Всемирной сионистской организации». Принятая там Базельская программа была основой для многочисленных переговоров (в том числе с германским императором Вильгельмом II и турецким султаном Абдул-Гамидом II) с целью создать «жилище для еврейского народа» в Палестине. Хотя старания Герцля тогда не увенчались успехом, его работа создала предпосылки для создания в 1948 году государства Израиль. В 1897 году Герцль опубликовал пьесу «Новое гетто» и создал в Вене «Die Welt», ежемесячник сионистского движения.

В 1899 году Теодор Герцль создал «Еврейское колонизационное общество» с целью закупки земли в Палестине, которая тогда была частью Османской империи. Великобритания предложила Герцлю как представителю Всемирной сионистской организации землю в Британской Восточной Африке (часть территории современной Кении под названием Уганда; не путайте с современным государством Уганда) для организации там еврейского государства (так называемый план Уганды). Герцль сам готов был принять данное предложение, но этому воспротивились другие активисты движения в том числе весьма близкие к Герцлю. Угандийские планы провалились из-за того, что большинство сионистов рассматривали как возможную территорию для еврейского государства только Палестину; кроме того, представители конгресса сочли предложенную британским министром колоний Джозефом Чемберленом территорию как непригодную для поселения.

В 1900 году Герцль опубликовал «Философские рассказы». В написанном им утопическом романе на немецком языке «Altneuland» («Старая новая земля» 1902, позже Нахумом Соколовым он был переведён на иврит), Теодор Герцль создал идеалистическую картину будущего еврейского государства. Здесь он сформулировал эскиз политического и общественного строя еврейского государства в Палестине. Он не предвидел арабско-еврейских конфликтов и стоял на точке зрения, согласно которой живущие в Палестине арабы будут радостно приветствовать новых еврейских поселенцев. В переводе на иврит роман назывался Тель-Авив (то есть «весенний холм», название библейского поселения); название будущего города Тель-Авив было навеяно романом Герцля.

Ожесточенные схватки с оппонентами, в дополнение к напряжённой борьбе за дело сионизма, привели к обострению болезни сердца, которой страдал Герцль. Его болезнь осложнилась воспалением легких. Своему другу, приехавшему навестить его, Герцль сказал: «Почему мы дурачим себя?. Колокол звонит по мне. Я не трус, и могу спокойно встретить смерть, тем более что я не потерял попусту последние годы своей жизни. Я думаю, что неплохо послужил своему народу». Это были его последние слова. Вскоре его состояние ухудшилось, и 3 июля 1904 году Герцль скончался в Эдлах, (Австрия).

В завещании Герцль просил похоронить его в Вене рядом с отцом, пока еврейский народ не перенесёт его останки в Землю Израиля. На его похороны в Вену приехали тысячи и тысячи сторонников со всей Европы. Венцы были потрясены душевной отзывчивостью евреев на его смерть, ибо помнили его лишь как литератора с причудливыми националистическими идеалами. Останки вождя сионизма были доставлены из Австрии в Иерусалим 14 августа 1949 года, вскоре после создания Государства Израиль. Ныне прах провозвестника еврейского государства покоится на горе Герцля в Иерусалиме, а недалеко от его могилы построен музей Герцля.

День смерти Герцля по еврейскому календарю 20-й день месяца таммуз отмечают в Израиле как национальный день его памяти.

Государство Израиль было провозглашено в 14 мая 1948 года, немного позже той даты, которую предсказал Теодор Герцль после 1-го Сионистского конгресса.

Теодор Герцль - цитаты

Нация есть историческая общность людей, которую сплачивает наличие общего врага.

Богатые могут сделать тебя знаменитым; но только бедные могут сделать тебя героем.

Деньги - вещь хорошая и приятная, вот только люди их портят.

February 5th, 2015 , 08:05 am

Мюлуз, родной город Альфреда Дрейфуса. Настенная роспись "Знаменитые жители города"

Dreiländereck - область в верховьях Рейна, где сходятся границы трех стран: Германии, Франции и Швейцарии, - можно по праву назвать отправной точкой того мощного движения, результатом которого стало основание государства Израиль.
Все началось с того, что во французском городе Мюлузе (Mulhouse), из которого рукой падать до и , в 1859 г. в семье зажиточного еврейского фабриканта родился мальчик. Он носил имя Альфред и типичную для евреев Эльзаса фамилию Дрейфус (Dreyfus). Франция была первой европейской страной, предоставившей евреям равные права, и Альфред Дрейфус, ассимилированный еврей, сделал прекрасную военную карьеру: одаренный, трудолюбивый, полный здорового честолюбия, он быстро дослужился до звания капитана артиллерии.

Капитан Альфред Дрейфус. Настенная роспись "Знаменитые жители города" в Мюлузе

Синагога в Мюлузе, в которой, скорее всего, бывал Альфред Дрейфус

Дрейфус состоял при генеральном штабе во французской столице, когда в его судьбе произошел трагический поворот. В сентябре 1894 года было обнаружено некое письмо немецкому военному атташе, извещавшее адресата, что ему отправлены секретные документы о вооружении французской армии. Почерк автора письма был, якобы, похож на почерк Дрейфуса. Вскоре Дрейфус, единственный еврей в генеральном штабе французской армии, был арестован по грубо сфабрикованному обвинению в государственной измене и шпионаже в пользу Германии, в то время как подлинный шпион благополучно избежал подозрений.

Альфред Дрейфус до и после разжалования (на мундире срезаны пуговицы и сорваны эполеты)

Гражданская казнь Дрейфуса, рисунок в «Le Petit Journal» от 13 января 1895 г.

Так возникло знаменитое «дело Дрейфуса», за ходом которого напряженно следила вся Европа. Францию захлестнула волна антисемитизма, газеты были полны антисемитскими карикатурами: «Предатель-еврей Дрейфус», «Богатые евреи хотят замять дело Дрейфуса» гласили заголовки. Исход процесса был предрешен: военный суд признал Дрейфуса виновным и приговорил его к разжалованию и пожизненной ссылке во французскую Гвиану, на Чертов остров (скалу длиной в две мили и шириной в полмили, единственными обитателями которой были заключенный и охранявшие его солдаты).

Дрейфус на Чертовом острове, рисунок в «Le Petit Journal»

5 января 1895 года на Марсовом поле в Париже состоялось разжалование и так называемая «гражданская казнь» Дрейфуса: над его головой была сломана шпага, с груди были сорваны военные ордена. Взбешенная толпа призывала убить Дрейфуса, но не Дрейфуса-«изменника», а Дрейфуса-еврея. Из тысяч глоток неслись крики «Смерть евреям!». Осужденный в продолжение всей этой чудовищной сцены громко заявлял о своей невиновности и посылал последнее прости "дорогой Франции". Ни тогда, ни позднее (а к дальнейшей судьбе Дрейфуса мы еще вернемся) он так и не понял, что его преступление было лишь в том, что он - еврей.
Зато многое понял один из многочисленных представителей прессы, собравшихся в тот день на Марсовом поле - парижский корреспондент крупной венской газеты «Neue Freie Presse». Этот корреспондент был во многом похож на осужденного: почти ровесник Дрейфуса (Герцль родился в 1860 году), он тоже был ассимилированным евреем, уроженцем Австро-Венгрии, сделавшим успешную карьеру, только не военную, а журналистскую. Его звали Теодор Герцль.

Теодор Герцль

В юности Теодор Герцль, полагал, что лучшее средство для исчезновения антисемитизма - ассимиляция евреев и их интеграция в христианское общество. Но столкновения с действительностью подрывали его веру в спасительную силу ассимиляции. Так в 1884 году Герцль получил степень доктора юридических наук и некоторое время проработал в судах Вены и Зальцбурга, но, будучи евреем, он не мог занять пост судьи. По этой причине Герцль расстался с юриспруденцией, занялся журналистикой и стал парижским корреспондентом венской газеты. По мере того, как в политических кругах Парижа журналист Герцль все чаще слышал антисемитские речи и высказывания, его взгляды на решение еврейского вопроса путем ассимиляции постепенно менялись. Решающим событием, потрясшим Герцля до глубины души и коренным образом изменившим его жизнь, стала гражданская казнь Альфреда Дрейфуса, свидетелем которой он стал. Он перестал считать, что антисемитизм - явление преходящее: «Я уверен, что нас не оставят в покое», и видел лишь один выход их тупика - создание еврейского государства.

Отель «Drei Könige am Rhein» ( «Les Trois Rois»)в Базеле,
в котором жили участники 1-го Сионистского конгресса

14 февраля 1896 года, через год после того памятного утра на Марсовом поле, в свет вышла книга Герцля «Еврейское государство. Опыт современного решения еврейского вопроса», в которой он изложил свою программу. В том же году были опубликованы переводы книги с немецкого на иврит, английский, французский, русский и румынский языки. А уже через полтора года после выхода книги, с 9 по 31 августа 1897 года, в Базеле состоялся 1-й Сионистский конгресс.

Мемориальная доска на здании казино в Базеле в память о 1-м Сионистском конгрессе

Первоначально планировалось провести конгресс в Германии, в Мюнхене, однако это оказалось невозможным из-за противодействия ортодоксальной общины города: немецкие евреи, опасаясь, что открытая поддержка сионистского движения осложнит их жизнь, всячески препятствовали начинаниям Герцля. Тогда он избрал для проведения конгресса расположенный на границе с Германией швейцарский Базель. Так центром сионистского движения стал город, находящийся всего в нескольких десятках километров от Мюлуза - родины несчастного Дрейфуса. «Географический круг» замкнулся.
Местом проведения конгресса стало старое Казино (построено в 1824 г.), ныне концертный зал, находящееся рядом с Историческим музеем на Bärfüsserplatz. В память об этом событии на здании установлена мемориальная доска. Жили участники конгресса в отеле "Драй кёниге ам Райн" («Drei Könige am Rhein» или на французский лад «Les Trois Rois»). Сегодня этот отель на берегу Рейна, близ старого моста Mittlere Brücke, - один из лучших в городе.

Теодор Герцль на балконе отеля «Drei Könige am Rhein» в Базеле . Старая открытка, 1901 г.

На конгрессе присутствовали 204 делегата из 17 стран, председательствовал Теодор Герцль. «В Базеле я создал еврейское государство, - писал он в дневнике. - Если бы я сказал это сегодня, меня бы осмеяли. Возможно, через пять лет, и, безусловно, через пятьдесят лет, каждый увидит это сам». В своем вступительном слове Герцль сформулировал основные принципы политического сионизма и кратко определил главную задачу конгресса — «заложить краеугольный камень дома, который станет убежищем для еврейского народа». Первая официальная программа сионистской организации, принятая на конгрессе, так и называлась «Базельская программа». С 1898 по 1946 гг. Базель еще девять раз, чаще, чем какой-либо другой город, становился местом проведения сионистских конгрессов. Теперь вас не удивит, что «рехов Базель» - Базельская улица - есть во многих израильских городах.

Теодор Герцль на балконе отеля «Drei Könige am Rhein» в Базеле. 1901 г.

Герцль выступает с речью на открытии Шестого сионистского конгресса в Базеле. 1903 г.

Напряженная работа подорвала здоровье Теодора Герцля. Он умер 3 июня 1904 г. от болезни сердца. Герцль завещал перенести его прах в страну Израиля - Эрец-Исраэль, после того, как еврейское государство появится на карте мира. В 1948 г. было создано государство Израиль, и желание основателя сионизма исполнилось: 23-й сионистский конгресс торжественно открылся в августе 1951 года у могилы Теодора Герцля на Горе Герцля в Иерусалиме. Со времени 1-го Базельского конгресса в 1897 г. до создания Израиля прошло, как и предсказывал Герцль, около 50 лет. День смерти Герцля, по еврейскому календарю каф таммуз (20-й день месяца таммуз), отмечают в Израиле как национальный день его памяти.

Могила Теодора Герцля на горе Герцля в Иерусалиме.
На надгробии написано одно слово "Герцль".

В то время как в Европе набирало силу сионистское движение, в деле Дрейфуса произошел новый поворот. Матье Дрейфус, брат осужденного, убежденный в невиновности Альфреда, приступил к агитации за пересмотр процесса 1894 года, но все его попытки терпели неудачи: общество, казалось, совершенно перестало интересоваться этим процессом, даже антисемиты о нем больше не говорили. Однако 15 ноября 1897 года Матье Дрейфус представил военному министру заявление, в котором утверждалось, что шпионом, т.е. истинным автором письма, из-за которого был осужден его брат, был не кто иной, как майор Генштаба Эстергази. Матье Дрейфус просил предпринять по этому делу дополнительное следствие. С этого момента вокруг "дела Дрейфуса" снова закипели страсти: антисемиты начали распространять слухи о еврейском синдикате, который намерен скомпрометировать Генеральный штаб, о майоре Эстергази говорили не иначе как о жертве еврейского заговора. По всей стране бесчинствовали погромщики.

Карикатура Каран д"Аша «Семейный ужин», 14 февраля 1898 г.
«Давайте не говорить о деле Дрейфуса!»
Снизу: «Они о нём все же поговорили…»

Суд, состоявшийся 11 января 1898 г., единогласно вынес майору Эстергази оправдательный приговор. Большинство французов с чувством удовлетворения встретили это неправедное решение, сторонники Эстергази в порыве восторга на руках вынесли его из зала суда. Но и у Дрейфуса нашлись бесстрашные защитники: 13 января 1898 года. в газете "L"Aurore" появилось открытое письмо писателя Эмиля Золя "Я обвиняю", адресованное президенту Французской республики Феликсу Фору. Писатель обвинял Генеральный штаб, военных министров, генералов, офицеров, и наконец, оба состоявшихся военных суда в том, что они сознательно губили ненавистного им невиновного Дрейфуса, чтобы выгородить преступника Эстергази.

Эдуард Мане. Портрет Эмиля Золя . 1868 г.

Свое смелое выступление Золя закончил словами: "Я жду" (суда над собой за клевету). Действительно, противники Дрейфуса выдвинули против писателя обвинение в оскорблении всей армии и военного суда. Несмотря на поддержку как внутри Франции (писатели А. Франс, Р. Роллан, Э. Гонкур; будущий премьер-министр Ж. Клемансо), так и за ее пределами (в России, например, в защиту Золя выступил А. Чехов), Золя был предан суду. 23 февраля 1898 г. суд присяжных признал Эмиля Золя виновным «в клевете на военный трибунал», приговорил его к году тюрьмы и 3000 франкам штрафа. Писатель вынужден был срочно уехать в Англию.

Антисемитская демонстрция в Париже

Между тем во Франции начались новые, еще более сильные, антисемитские выступления: в Нанте толпа заставила почтмейстера по фамилии Дрейфус отказаться от своей службы; во многих городах еврейские лавки подвергались ограблению и уничтожались, а во французской колонии Алжире пролилась кровь. Мыслящие люди всего мира были потрясены тем, что подобное могло иметь место в просвещенной Франции, и что ненависть к евреям определила поведение значительной части французского общества. Многие, наверное, помнят книгу Александры Бруштейн "Дорога уходит в даль", в которой описывается, как близко к сердцу принимала российская интеллигенция происходящее в далекой Франции.

Писатель Анатоль Франс выступает в защиту Дрейфуса

В то же время такой взрыв антисемитизма, сопровождаемый сценами, которых Франция не знала с конца XVIII века, открыл глаза наиболее дальновидным политикам республики, и защитников Дрейфуса, которых стали называть дрейфусарами, с каждым днем становилось все больше. Различие во взглядах на дело Дрейфуса разводило вчерашних друзей и единомышленников, вносило раздор в семьи. Особенно важен был переход на сторону дрейфусаров лидера социалистической партии Жана Жореса, с необыкновенной энергией взявшегося за агитацию против "военной и клерикальной диктатуры", связавшего судьбу Дрейфуса с судьбой самой Французской республики. Дрейфусары, вслед за Жоресом, устраивали в стране многочисленные митинги, но "улица" по-прежнему принадлежала противникам Дрейфуса, которые называли сомневавшихся в его виновности изменниками, продавшимися евреям.

Процесс в Ренне

После смены кабинета министров дело Дрейфуса было снова принято к рассмотрению, и 7 августа 1899 г. в Ренне начался новый процесс. В переполненный зал суда вошел Дрейфус... Почти пять лет, проведенных на Чертовом острове в одиночестве (надсмотрщикам было запрещено с ним разговаривать) и тяжелых лишениях, а также тропическая лихорадка сделали свое дело. Сорокалетний, он выглядел стариком, был совершенно сед и едва понимал, что происходит. Отрезанный от всего мира, он один ничего не знал о “деле Дрейфуса” с момента своей высылки. Большинством голосов (5:2) судьи вынесли Дрейфусу очередной обвинительный приговор, сократив, однако, с учетом обнаруженных «смягчающих вину обстоятельств» срок его заключения до 10 лет. Сломленный бедами Дрейфус, по договоренности с судом, отказался от апелляции (за что многие сторонники его осуждали), после чего президент республики Э. Лубе, по представлению правительства, помиловал его.

Дрейфус (справа) среди офицеров после реабилитации

Оказавшись на свободе, Дрейфус взялся за перо и написал две книги о пережитом: «Письма невиновного» (1899) и мемуары «Пять лет моей жизни» (1901). Однако напрасно мы будем искать в сочинениях Дрейфуса осмысления первопричин случившихся с ним бед. По меткому выражению Клемансо, Дрейфус был единственным человеком, который так и не разобрался в «деле Дрейфуса».
В 1903 г. Дрейфус все же потребовал нового расследования, которое закончилось в июле 1906 г. его полным оправданием. Апелляционный суд провозгласил, что свидетельства против Дрейфуса были совершенно необоснованными и что для его реабилитации нет необходимости в дальнейшем судебном разбирательстве. Альфред Дрейфус был объявлен невиновным и восстановлен в правах. Он ненадолго вернулся в армию, получил звание майора, вскоре подал в отставку. Однако скандальное «дело» не забылось: в 1908 году, на церемонии перенесения праха Эмиля Золя в Пантеон, Дрейфус был ранен выстрелами журналиста-антидрейфусара. В годы 1-й мировой войны Дрейфус снова доблестно служил во французской армии и окончил войну в звании подполковника. Несмотря на выпавшие на его долю испытания, Альфред Дрейфус прожил довольно долгую жизнь: он умер в 1935 году, более чем на 30 лет пережив своего ровесника Теодора Герцля.

Последняя фотография Альфреда Дрейфуса. 1935 г.

Сегодняшняя Франция чтит своего верного сына Альфреда Дрейфуса. В Париже ему установлен памятник: офицер в форме французской армии конца 19-го в. отдает салют обломком сабли (напомним, что саблю Дрейфуса была сломана во время его символической «гражданской казни»).Сначала памятник стоял в небольшом сквере на бульваре Распай, позднее его перенесли во двор Еврейского музея. Существует мнение, что прах Дрейфуса следует перенести в Пантеон, где покоятся выдающиеся сыны Франции: ведь Дрейфус был великим патриотом своей страны, не утратившим веру в нее даже в крайних обстоятельствах.

Памятник Альфреду Дрейфусу во дворе Еврейского музея в в Париже

В еврейском мире существует свой взгляд на личность Альфреда Дрейфуса. Нет сомнений в том, что дело Дрейфуса стало одним из важнейших факторов, которые привели к возникновению сионистского движения: оно наглядно показало, что ассимиляция не является защитой от антисемитизма. И тем не менее, когда приходится слышать, что именно несчастный Дрейфус был истинным отцом сионизма, с этим трудно согласиться: Дрейфус был всего лишь жертвой истории, в то время как ее героем, одним из тех, кто определяет ее ход, был основатель сионизма Теодор Герцль.

Семье, не чуждой, однако, еврейским традициям . Мать, Жанетт Герцль (урожд. Диамант), приобщала сына к немецкой культуре и языку.

С детства имел склонность к литературе, писал стихи, создал ученический литературный кружок. Будучи в гимназии, публиковал рецензии на книги и спектакли в одной из будапештских газет. Чуткий к проявлениям антисемитизма , Герцль оставил реальную гимназию, оскорбленный антисемитскими объяснениями учителя.

В 1889 Герцль женился на Юлии Нашауэр (Julie Naschauer) (1868-1907). Ноих супружеская жизнь не сложилась, поскольку жена не понимала и не разделяла взглядов Герцля.

С октября 1891 по июль 1895 Герцль работал корреспондентом влиятельной либеральной венской газеты «Neue Freie Presse» в Париже . В ней он публиковал, помимо прочего, заметки о парламентской жизни во Франции. Свои взгляды на политику Герцль изложил в небольшой книге «Бурбонский дворец» (здание, где находилась французская палата депутатов). В политических кругах Парижа Герцль неоднократно слышал антисемитские речи и высказывания. Его взгляды на решение еврейского вопроса постепенно менялись, что заметно уже в его пьесе «Гетто» (1894), переименованной затем в «Новое гетто».

Крутой поворот во взглядах и в жизни Герцля произошёл в 1894 г. под влиянием дела Дрейфуса . Крики «Смерть евреям!», раздававшиеся на парижских улицах, окончательно убедили его в том, что единственным решением еврейского вопроса является создание независимого еврейского государства.

В июне 1895 г. Герцль обратился за поддержкой к барону Морису де Гиршу . Однако, встреча не принесла результатов. В те дни Герцль начал писать дневник и делать первые наброски к книге «Еврейское государство ». В своём дневнике Герцль писал: «Идеи в душе моей гнались одна за другой. Целой человеческой жизни не хватит, чтобы все это осуществить… ».

Свою программу Герцль изложил в книге, которую назвал «Еврейское государство. Опыт современного решения еврейского вопроса » (Der Judenstaat), которая была опубликована в Вене 14 февраля 1896 года. В том же году были опубликованы её переводы с немецкого на иврит , английский, французский, русский ирумынский языки.

Большинство западноевропейских евреев подвергли сомнению исходные предпосылки Герцля и отвергли его план, и лишь некоторые видные еврейские деятели стали на его сторону (М. Нордау , И. Зангвил). Но многие участники движения Ховевей Цион в Восточной Европе и сионистски настроенные еврейские студенты Австрии , Германии и других стран (в большинстве - выходцы из Восточной Европы) восприняли идеи Герцля с огромным энтузиазмом и призвали его руководить группами, готовыми посвятить себя осуществлению этого плана.

Общение с ними убедило Герцля в том, что для еврейских масс представление о еврейском государстве неотделимо от Эрец-Исраэль . Так движение стало сионистским. Возглавив его, Герцль развернул энергичную политическую деятельность. Для распространения идей сионизма Герцль основал, редактировал и финансировал еженедельную газету на немецком языке «Ди Вельт», первый номер которой вышел 4 июня 1897 г.

29–31 августа 1897 г. в Базеле состоялся 1-й Сионистский конгресс .

Он принял программу сионистского движения (Базельская программа) и основал Всемирную сионистскую организацию , президентом которой был избран Герцль, остававшийся на этом посту до самой смерти.

В те дни Герцль писал:

Впервые в истории еврейской диаспоры Герцль создал всемирное представительство еврейского народа, придал новое содержание принадлежности еврея к своей нации, вернув, таким образом, к еврейству многие круги ассимилированных евреев. Главной целью национальной деятельности он сделал не облегчение страданий еврейского народа, а улучшение положения евреев в той или иной стране и разрешение еврейской проблемы в мировом масштабе.

Аристократизм Герцля, его спокойствие и самообладание вызывали восхищение, а порой благоговение не только у его последователей, но и у таких противников его политической концепции, как Ахад-hа-Ам, который после 1-го Сионистского конгресса писал, что Герцль воплотил на рубеже 19 в. и 20 в. величие пророков древнего Израиля. Еврейские массы Европы видели в нем «царственного трибуна», призванного вернуть народу величие древности. В глазах неевреев появление Герцля разрушало стереотип еврея, веками создававшийся в христианском и мусульманском мире. Поэтому властелины держав - турецкий султан, германский кайзер, вельможи и министры, папа римский принимали молодого венского журналиста как признанного представителя всего еврейского народа, несмотря на то, что у него не было и не могло быть никаких полномочий и почти никакой общественной опоры. Созданная им Всемирная сионистская организация представляла собой вначале незначительное меньшинство в еврейском народе.

В 1900 Герцль опубликовал «Философские рассказы ». В своём утопическом романе на немецком языке «Altneuland » («Старая новая земля», в русском переводе «Страна возрождения» 1902, позже Нахумом Соколовым он был переведён на иврит). В переводе на иврит роман назывался Тель-Авив (то есть «весенний холм», название библейского поселения); название будущего города Тель-Авив было навеяно романом Герцля. Эпиграф к книге: «Если захотите, это не будет сказкой» - стал лозунгом всего сионистского движения.

Активная политическая деятельность, ожесточенные схватки с оппонентами, в дополнение к напряжённой борьбе за дело сионизма, привели к обострению болезни сердца, которой страдал Герцль. Его болезнь осложнилась воспалением легких. Своему другу, приехавшему навестить его, Герцль сказал: «Почему мы дурачим себя?.. Колокол звонит по мне. Я не трус, и могу спокойно встретить смерть, тем более что я не потерял попусту последние годы своей жизни. Я думаю, что неплохо послужил своему народу ». Это были его последние слова. Вскоре его состояние ухудшилось, и 3 июля 1904 г. Герцль скончался.

В завещании Герцль просил похоронить его в Вене рядом с отцом, пока еврейский народ не перенесёт его останки в Землю Израиля . Останки Герцля были доставлены из Австрии в Иерусалим первым полётом авиакомпании Эль-Аль 14 августа 1949 г., вскоре после создания Государства Израиль . Ныне прах провозвестника еврейского государства покоится на горе Герцля в Иерусалиме, а недалеко от его могилы построен музей Герцля. День смерти Герцля по еврейскому календарю 20-й день месяца таммуз отмечают в Израиле как национальный день его памяти.

Судьба детей Герцля была трагична. Старшая дочь Паулина (1890-1930) покончила жизнь самоубийством, так же как и сын Ханс (1891-1930), который в 1906 г. принял христианство , а после смерти сестры застрелился на её могиле в Бордо (Франция). Младшая дочь Маргарет (известная как Труде; 1893-1943) умерла в нацистском концлагере Терезин .

Государство Израиль было провозглашено в мае 1948 г., лишь немногим позже той даты, которую предсказал Герцль после 1-го Сионистского конгресса.

Герцль, Теодор Т. Герцль.

Основатель и вождь сионистского движения

Деятельность Герцля как основателя и вождя сионистского движения продолжалась менее десяти лет, но уже при жизни его личность стала легендарной. Он сочетал в себе черты пророка и политического лидера, мечтателя и расчетливого администратора, романтического писателя и трезвого практика, рафинированного фельетониста и упорного борца за проведение в жизнь своих идей. Герцль замечает в дневнике, что, работая над книгой «Еврейское государство», он слышал шелест таинственных крыльев, что не мешало ему разрабатывать детальный план создания и деятельности «Еврейского общества» и «Еврейской финансовой компании».

В романе-утопии «Altneuland » («Старая новая земля», в русском переводе «Страна возрождения») Герцль написал эскиз политического и общественного строя еврейского государства в Палестине. Глубоко веря в правоту и осуществимость своих идеалов, он игнорировал насмешки окружающих и, несмотря на неимоверные трудности, твердо шел по намеченному пути. Само появление Герцля на политической арене произвело революционный сдвиг в национальном самосознании еврейского народа, стимулировавший, в свою очередь, обострение чувства собственного достоинства и самоуважения у каждого еврея.

Отказался поддерживать Герцля и барон Эдмон де Ротшильд , считая, что невозможно будет организовать еврейские массы для осуществления планов сионизма. Такой отказ и, в особенности, его мотивировка побудили Герцля приступить к созданию представительства всего еврейского народа.

В марте 1897 г. предварительная конференция с участием представителей обществ Ховевей Цион Германии, Австрии и Галиции приняла предложение Герцля о созыве Всеобщего сионистского конгресса.

После 2-го Сионистского конгресса при помощи великого герцога Баденского Герцлю удалось вызвать сочувствие германского императора Вильгельма II к планам сионизма. В сентябре 1898 г. Герцль был извещен, что во время предстоящего посещения Палестины Вильгельм II готов встретиться с ним в Константинополе, по дороге на Ближний Восток , и в Иерусалиме. На приеме в Константинополе Герцль изложил перед Вильгельмом свою программу, затем отплыл в Эрец-Исраэль.

По прибытии в Яффу Герцль решил посетить еврейские сельскохозяйственные поселения в Палестине. Иерусалим произвел на Герцля неизгладимое впечатление.

Официальная встреча с Вильгельмом состоялась 2 ноября 1898 г. в палаточном лагере императора в предместье Иерусалима. Однако результат встречи был неудачным, как и последующие переговоры Герцля с правительством Турции .

Аудиенция у султана Абдул-Хамида II (17 мая 1901 г.), устроенная благодаря посредничеству профессора А. Вамбери , встречи с представителями турецкого правительства в феврале и июле 1902 г. остались безрезультатными. Герцль не мог дать конкретных предложений относительно финансовой помощи, в которой нуждалась Турция, а турки не соглашались на какие-либо уступки по вопросу еврейского заселения Палестины.

Все это заставило Герцля изменить ориентацию и искать поддержку планам сионизма у Великобритании, значение которой для осуществления сионистских целей было очевидно Герцлю с самого начала его политической деятельности. В начале июня 1902 г. Герцль был приглашен в Лондон для участия в работе комиссии по вопросу иммиграции иностранцев (главным образом евреев) в Англию. Герцль заявил, что необходимость немедленно облегчить безысходное положение еврейского народа заставляет сионистское движение, не отказываясь от своей программы (основание еврейского национального очага в Палестине), учесть и другие возможности.

Герцль предложил создать независимое еврейское поселение на Кипре или Синайском полуострове (см. Эль-Ариш), которые находились тогда под британским протекторатом и в непосредственной близости к Палестине. План этот не был принят.

В процессе переговоров (1903) британское правительство выдвинуло предложение об автономном еврейском поселении в подвластной ему Восточной Африке (протекторат Уганда). Под влиянием сообщений о Кишиневском погроме (1903; см. Кишинев) и тяжелом положении евреев Восточной Европы Герцль счел возможным вести переговоры с британским правительством даже об Уганде, не прекращая борьбы за еврейское поселение в Палестине. 5 августа 1903 г. Герцль отправился в Россию, чтобы попытаться облегчить положение русских евреев и добиться поддержки России в переговорах с Турцией о Палестине.

Герцль дважды встречался с министром внутренних дел В. Плеве , который пообещал, что русское правительство окажет поддержку сионистам в их переговорах с султаном, и с министром финансов С. Витте , с которым обсуждал вопрос о деятельности Сионистского банка в России.

14 августа 1903 г., когда Герцль еще находился в России, британское правительство заявило о своей поддержке плана независимой еврейской колонии в Уганде (во главе с еврейским губернатором и под верховной властью Великобритании). С одобрения сионистского Исполнительного комитета Герцль представил этот план (см. Уганды план) на рассмотрение 6-го Сионистского конгресса (Базель, 23–28 августа 1903 г.).

Несмотря на категорическое заявление Герцля о том, что план не отменяет конечных целей сионизма, он вызвал яростное сопротивление части делегатов конгресса, особенно из России, которые восприняли его как измену основной идее сионистского движения. Герцлю удалось предотвратить раскол в сионистском движении. На этом заседании конгресса он торжественно провозгласил: «Если забуду тебя, Иерусалим, забудь меня, десница моя».

Тем не менее после конгресса еще несколько месяцев продолжалась яростная борьба в сионистской печати и на массовых митингах по поводу плана Уганды. 11–12 апреля 1904 г. Герцль созвал расширенное заседание Исполнительного комитета Сионистской организации, на котором, после бурных дебатов, ему удалось опровергнуть обвинения в измене идеалам сионизма и урегулировать отношения с оппозицией.

Герцль столкнулся также с оппозицией молодых сионистов, главным образом из России (Х. Вейцман , Я. Бернштейн-Коган , Л. Моцкин), упрекавших его в пренебрежении культурной деятельностью и недостаточном внимании к текущей поселенческой работе в Палестине (см. Демократическая фракция). Со своей стороны, Ахад-hа-Ам обвинял Герцля в том, что он не прилагает никаких усилий к возрождению еврейской культуры, и его еврейское государство не имеет национального еврейского облика.

Одухотворенный идеей еврейского государства, Герцль силой своей логики и убежденностью сумел уверить многих, что антисемитизм является не только страшным злом для евреев, но и тяжким недугом, который не перестанет точить европейское общество до тех пор, пока у еврейского народа не будет на земле своего уголка, где он смог бы вновь творить духовные ценности и обогащать, как и в прошлом, культуру всего мира.

Государство Израиль было провозглашено в мае 1948 г., лишь на несколько месяцев позже той даты, которую предсказал Герцль.

Герцль не предвидел арабско-еврейских конфликтов и стоял на точке зрения, согласно которой живущие в Палестине арабы будут радостно приветствовать новых еврейских поселенцев.

Примечания

Источники

• КЕЭ, том 2, кол. 100–106
• Рецензия на книгу Теодора Герцля «Еврейское государство: Опыт современного решения еврейского вопроса».
• Раввин Ури Амос Шерки. "О сионизме". Часть первая - "Герцль"

Множество улиц и площадей в Израиле, США, других странах.

Биография

С 1885 года Герцль посвятил себя всецело литературной деятельности. Он написал ряд пьес, фельетонов и философских рассказов. Некоторые его пьесы имели настолько громкий успех на сценах австрийских театров, что в своё время Герцль считался одним из ведущих австрийских драматургов .

Пьесы Теодора Герцля шли на сценах Вены, Берлина, Праги и других театральных столиц Европы.

Свою программу Герцль изложил в книге, которую назвал «Еврейское государство. Опыт современного решения еврейского вопроса » (Der Judenstaat), которая была опубликована в Вене 14 февраля 1896 года . В том же году были опубликованы её переводы с немецкого на иврит , английский , французский , русский и румынский языки . В своей книге Герцль подчёркивает, что еврейский вопрос следует решать не эмиграцией из одной страны диаспоры в другую или ассимиляцией, а созданием независимого еврейского государства. Политическое решение еврейского вопроса, по его мнению, должно быть согласовано с великими державами. Массовое переселение евреев в еврейское государство будет проводиться в соответствии с хартией, открыто признающей их право на поселение, и международными гарантиями. Это будет организованный исход еврейских масс Европы в самостоятельное еврейское государство. Герцль полагал, что образование подобного государства должно осуществляться по заранее продуманному плану. Еврейское государство должно быть проникнуто духом общественного прогресса (например, установление семичасового рабочего дня), свободы (каждый может исповедовать свою веру или оставаться неверующим) и равноправия (другие национальности имеют равные с евреями права). Для реализации этого плана Герцль считал необходимым создать два органа - политический и экономический: «Еврейское общество» в качестве официального представительства еврейского народа и «Еврейскую компанию» для руководства финансами и конкретным строительством. Необходимые средства предполагалось получить при содействии еврейских банкиров, и только в случае их отказа должен был последовать призыв к широким еврейским массам .

Государство Израиль было провозглашено в мае 1948 г., лишь немногим позже той даты, которую предсказал Герцль после 1-го Сионистского конгресса.

Галерея

Israel 100Lirot 1968 Obverse & Reverse.jpg

Банкнота достоинством 100 лир 1968 года выпуска, посвящённая Теодору Герцлю

Israel 100Lirot 1973 Obverse & Reverse.jpg

Банкнота достоинством 100 лир 1973 года выпуска, посвящённая Теодору Герцлю

Israel 10 Sekel 1975 Obverse & Reverse.jpg

Банкнота достоинством 10 шекелей 1973 года выпуска, посвящённая Теодору Герцлю

Напишите отзыв о статье "Герцль, Теодор"

Примечания

См. также

• В США выходит документальный фильм об основоположнике сионизма

Литература

• // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). - СПб. , 1890-1907.
• // Еврейская энциклопедия Брокгауза и Ефрона . - СПб. , 1908-1913.
• Мартынов Д. Е. Судьба одной утопии: роман Теодора Герцля и Государство Израиль // Арабо-израильский конфликт и роль России в его урегулировании: материалы международного научно-практического симпозиума (14-15 мая 2010 г.): в 2-х томах. Т. 1 / под ред. Б. М. Ягудина. - Казань: Типография ООО «Авента», 2013. - С. 4-12.

Ссылки

• - статья из Электронной еврейской энциклопедии
• Герцль Т.
• Раввин Ури Амос Шерки . .

Отрывок, характеризующий Герцль, Теодор

В то время как у Ростовых танцовали в зале шестой англез под звуки от усталости фальшививших музыкантов, и усталые официанты и повара готовили ужин, с графом Безухим сделался шестой удар. Доктора объявили, что надежды к выздоровлению нет; больному дана была глухая исповедь и причастие; делали приготовления для соборования, и в доме была суетня и тревога ожидания, обыкновенные в такие минуты. Вне дома, за воротами толпились, скрываясь от подъезжавших экипажей, гробовщики, ожидая богатого заказа на похороны графа. Главнокомандующий Москвы, который беспрестанно присылал адъютантов узнавать о положении графа, в этот вечер сам приезжал проститься с знаменитым Екатерининским вельможей, графом Безухим.
Великолепная приемная комната была полна. Все почтительно встали, когда главнокомандующий, пробыв около получаса наедине с больным, вышел оттуда, слегка отвечая на поклоны и стараясь как можно скорее пройти мимо устремленных на него взглядов докторов, духовных лиц и родственников. Князь Василий, похудевший и побледневший за эти дни, провожал главнокомандующего и что то несколько раз тихо повторил ему.
Проводив главнокомандующего, князь Василий сел в зале один на стул, закинув высоко ногу на ногу, на коленку упирая локоть и рукою закрыв глаза. Посидев так несколько времени, он встал и непривычно поспешными шагами, оглядываясь кругом испуганными глазами, пошел чрез длинный коридор на заднюю половину дома, к старшей княжне.
Находившиеся в слабо освещенной комнате неровным шопотом говорили между собой и замолкали каждый раз и полными вопроса и ожидания глазами оглядывались на дверь, которая вела в покои умирающего и издавала слабый звук, когда кто нибудь выходил из нее или входил в нее.
– Предел человеческий, – говорил старичок, духовное лицо, даме, подсевшей к нему и наивно слушавшей его, – предел положен, его же не прейдеши.
– Я думаю, не поздно ли соборовать? – прибавляя духовный титул, спрашивала дама, как будто не имея на этот счет никакого своего мнения.
– Таинство, матушка, великое, – отвечало духовное лицо, проводя рукою по лысине, по которой пролегало несколько прядей зачесанных полуседых волос.
– Это кто же? сам главнокомандующий был? – спрашивали в другом конце комнаты. – Какой моложавый!…
– А седьмой десяток! Что, говорят, граф то не узнает уж? Хотели соборовать?
– Я одного знал: семь раз соборовался.
Вторая княжна только вышла из комнаты больного с заплаканными глазами и села подле доктора Лоррена, который в грациозной позе сидел под портретом Екатерины, облокотившись на стол.
– Tres beau, – говорил доктор, отвечая на вопрос о погоде, – tres beau, princesse, et puis, a Moscou on se croit a la campagne. [прекрасная погода, княжна, и потом Москва так похожа на деревню.]
– N"est ce pas? [Не правда ли?] – сказала княжна, вздыхая. – Так можно ему пить?
Лоррен задумался.
– Он принял лекарство?
– Да.
Доктор посмотрел на брегет.
– Возьмите стакан отварной воды и положите une pincee (он своими тонкими пальцами показал, что значит une pincee) de cremortartari… [щепотку кремортартара…]
– Не пило слушай, – говорил немец доктор адъютанту, – чтопи с третий удар шивь оставался.
– А какой свежий был мужчина! – говорил адъютант. – И кому пойдет это богатство? – прибавил он шопотом.
– Окотник найдутся, – улыбаясь, отвечал немец.
Все опять оглянулись на дверь: она скрипнула, и вторая княжна, сделав питье, показанное Лорреном, понесла его больному. Немец доктор подошел к Лоррену.
– Еще, может, дотянется до завтрашнего утра? – спросил немец, дурно выговаривая по французски.
Лоррен, поджав губы, строго и отрицательно помахал пальцем перед своим носом.
– Сегодня ночью, не позже, – сказал он тихо, с приличною улыбкой самодовольства в том, что ясно умеет понимать и выражать положение больного, и отошел.

Между тем князь Василий отворил дверь в комнату княжны.
В комнате было полутемно; только две лампадки горели перед образами, и хорошо пахло куреньем и цветами. Вся комната была установлена мелкою мебелью шифоньерок, шкапчиков, столиков. Из за ширм виднелись белые покрывала высокой пуховой кровати. Собачка залаяла.
– Ах, это вы, mon cousin?
Она встала и оправила волосы, которые у нее всегда, даже и теперь, были так необыкновенно гладки, как будто они были сделаны из одного куска с головой и покрыты лаком.
– Что, случилось что нибудь? – спросила она. – Я уже так напугалась.
– Ничего, всё то же; я только пришел поговорить с тобой, Катишь, о деле, – проговорил князь, устало садясь на кресло, с которого она встала. – Как ты нагрела, однако, – сказал он, – ну, садись сюда, causons. [поговорим.]
– Я думала, не случилось ли что? – сказала княжна и с своим неизменным, каменно строгим выражением лица села против князя, готовясь слушать.
– Хотела уснуть, mon cousin, и не могу.
– Ну, что, моя милая? – сказал князь Василий, взяв руку княжны и пригибая ее по своей привычке книзу.
Видно было, что это «ну, что» относилось ко многому такому, что, не называя, они понимали оба.
Княжна, с своею несообразно длинною по ногам, сухою и прямою талией, прямо и бесстрастно смотрела на князя выпуклыми серыми глазами. Она покачала головой и, вздохнув, посмотрела на образа. Жест ее можно было объяснить и как выражение печали и преданности, и как выражение усталости и надежды на скорый отдых. Князь Василий объяснил этот жест как выражение усталости.
– А мне то, – сказал он, – ты думаешь, легче? Je suis ereinte, comme un cheval de poste; [Я заморен, как почтовая лошадь;] а всё таки мне надо с тобой поговорить, Катишь, и очень серьезно.
Князь Василий замолчал, и щеки его начинали нервически подергиваться то на одну, то на другую сторону, придавая его лицу неприятное выражение, какое никогда не показывалось на лице князя Василия, когда он бывал в гостиных. Глаза его тоже были не такие, как всегда: то они смотрели нагло шутливо, то испуганно оглядывались.
Княжна, своими сухими, худыми руками придерживая на коленях собачку, внимательно смотрела в глаза князю Василию; но видно было, что она не прервет молчания вопросом, хотя бы ей пришлось молчать до утра.
– Вот видите ли, моя милая княжна и кузина, Катерина Семеновна, – продолжал князь Василий, видимо, не без внутренней борьбы приступая к продолжению своей речи, – в такие минуты, как теперь, обо всём надо подумать. Надо подумать о будущем, о вас… Я вас всех люблю, как своих детей, ты это знаешь.
Княжна так же тускло и неподвижно смотрела на него.
– Наконец, надо подумать и о моем семействе, – сердито отталкивая от себя столик и не глядя на нее, продолжал князь Василий, – ты знаешь, Катишь, что вы, три сестры Мамонтовы, да еще моя жена, мы одни прямые наследники графа. Знаю, знаю, как тебе тяжело говорить и думать о таких вещах. И мне не легче; но, друг мой, мне шестой десяток, надо быть ко всему готовым. Ты знаешь ли, что я послал за Пьером, и что граф, прямо указывая на его портрет, требовал его к себе?
Князь Василий вопросительно посмотрел на княжну, но не мог понять, соображала ли она то, что он ей сказал, или просто смотрела на него…
– Я об одном не перестаю молить Бога, mon cousin, – отвечала она, – чтоб он помиловал его и дал бы его прекрасной душе спокойно покинуть эту…
– Да, это так, – нетерпеливо продолжал князь Василий, потирая лысину и опять с злобой придвигая к себе отодвинутый столик, – но, наконец…наконец дело в том, ты сама знаешь, что прошлою зимой граф написал завещание, по которому он всё имение, помимо прямых наследников и нас, отдавал Пьеру.
– Мало ли он писал завещаний! – спокойно сказала княжна. – Но Пьеру он не мог завещать. Пьер незаконный.
– Ma chere, – сказал вдруг князь Василий, прижав к себе столик, оживившись и начав говорить скорей, – но что, ежели письмо написано государю, и граф просит усыновить Пьера? Понимаешь, по заслугам графа его просьба будет уважена…
Княжна улыбнулась, как улыбаются люди, которые думают что знают дело больше, чем те, с кем разговаривают.
– Я тебе скажу больше, – продолжал князь Василий, хватая ее за руку, – письмо было написано, хотя и не отослано, и государь знал о нем. Вопрос только в том, уничтожено ли оно, или нет. Ежели нет, то как скоро всё кончится, – князь Василий вздохнул, давая этим понять, что он разумел под словами всё кончится, – и вскроют бумаги графа, завещание с письмом будет передано государю, и просьба его, наверно, будет уважена. Пьер, как законный сын, получит всё.
– А наша часть? – спросила княжна, иронически улыбаясь так, как будто всё, но только не это, могло случиться.
– Mais, ma pauvre Catiche, c"est clair, comme le jour. [Но, моя дорогая Катишь, это ясно, как день.] Он один тогда законный наследник всего, а вы не получите ни вот этого. Ты должна знать, моя милая, были ли написаны завещание и письмо, и уничтожены ли они. И ежели почему нибудь они забыты, то ты должна знать, где они, и найти их, потому что…
– Этого только недоставало! – перебила его княжна, сардонически улыбаясь и не изменяя выражения глаз. – Я женщина; по вашему мы все глупы; но я настолько знаю, что незаконный сын не может наследовать… Un batard, [Незаконный,] – прибавила она, полагая этим переводом окончательно показать князю его неосновательность.
– Как ты не понимаешь, наконец, Катишь! Ты так умна: как ты не понимаешь, – ежели граф написал письмо государю, в котором просит его признать сына законным, стало быть, Пьер уж будет не Пьер, а граф Безухой, и тогда он по завещанию получит всё? И ежели завещание с письмом не уничтожены, то тебе, кроме утешения, что ты была добродетельна et tout ce qui s"en suit, [и всего, что отсюда вытекает,] ничего не останется. Это верно.